К юбилею артиста, музыканта Алексея Мусатова

17 декабря празднует день рождения Алексей Мусатов – музыкант, артист, композитор и хормейстер. Вы наверняка видели его в спектаклях театра и на выступлениях фолк-группы «Шай-Май». Желаем яркому, непринуждённо-харизматичному, тонко-душевному и бескомпромиссно-интеллигентному Алексею счастья, здоровья, любви, благополучия, а ещё вдохновения и много-много творческой энергии!

В преддверии праздника мы расспросили Алексея о его жизни, творчестве, радостях и надеждах. Не стесняйтесь поздравить юбиляра и приятного чтения!

— Алексей, поделись ярким впечатлением из детства, которое вдохновило заниматься искусством
— Я родился и жил в Смоленске, а старшая сестра училась в Беларуси и часто ездила в Прибалтику. Однажды она привезла пластинки. Pink Floyd, Queen, Rolling Stones… Я такого прежде не слышал, это было открытие! Слушаю их до сих пор. Есть ещё одно воспоминание. Русский народный оркестр в Смоленской областной филармонии. Попал к ним на концерт и что-то такое они исполняли… С колоколами.  Это было мощно, эпично!

— Расскажи о студенческих годах и своём опыте 1990-х
— Когда я заканчивал музыкальную школу, мой учитель по фортепиано сказал: «Ой, да куда тебе в музыку, не лезь, никаких задатков у тебя нет». В то же время преподаватель по сольфеджио: «Ты лучше всех соображаешь». Музыке я учился долго и решил не изменять ей. Мой отец рано ушёл из жизни, а он тоже хотел, чтобы я занимался искусством… В колледже во мне увидели музыканта, пианиста, стали готовить, давать интересные вещи. Преподавательница хотела, чтобы я пошёл в консерваторию. В то время в Смоленске как раз открылся Институт культуры, и я был в первом наборе на Руководителя народного хора.

Студенческая жизнь была… весёлой. Мы часто выступали на концертах. Помню, широко отмечали 850-летие Москвы и нас туда пригласили. Ещё мы ездили с выступлением в Германию. А это всё 1996 год, первый курс! Мы много работали, много выступали, мало учились… Зато получили много практического, сценического опыта. Время было сложное, но я жил как все, не могу сказать, что как-то особо страдал. Получал деньги за выступления, да и в целом музыкант всегда найдет, где «подзаработать». Возможности были.

— Ты жил в Москве и работал во многих хорах…
— После окончания института несколько лет работал в Смоленской филармонии, ансамбле «Таусень». Потом перебрался в Москву, работал во множестве коллективов. Это нормальная ситуация для хоровика, когда ты здесь приглашенный, и там приглашенный… так жили многие. В разных местах я сталкивался с одними и теми же людьми. Особо запомнилась работа в Хоре московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, который часто приглашали на концерты и большие службы, например, с патриархом. Или на инаугурацию президента. Какое-то время основной работой у меня был Ансамбль песни и пляски ВВС, потом я работал в храме, звонарём и певчим. Это оставило свой след, сформировало особое восприятие русской духовной музыки.

— Расскажи о переезде в Кудымкар и своём опыте общения с коми-пермяками
— В Москве я познакомился с Надеждой. Мы поженились. Когда впервые ехали сюда из Москвы на машине, жена предупредила – дорогие плохие. А тут ещё и навигатор завёл нас куда-то в поле. Опыт… интересный. Однажды её пригласили членом жюри на конкурс «Новая коми-пермяцкая песня». Мы и сами там выступили, спев несколько песен. После этого нас позвали работать в Коми округ. Я сомневался, но жена уговорила. Почему решили переехать? Надоело, наверно, по съёмным квартирам жить. Мы купили землю в Подмосковье и планировали строиться. Но тут кризис, одно-другое… В общем, решились на переезд. Стали жить в Ёгве и работать в Ёгвинском доме культуры. В то время планировалось открытие РДК (районного дома культуры) в Пешнигорте, перевелись туда. А жить стали в Кудымкаре.

А коми-пермяки? Суеверные. Добрые, иногда обидчивые, но незлопамятные. Недоверчивые. Очень душевные после того, как примут. В средней полосе России люди более открытые и эмоциональные.

— Как родился «Шай-Май?»
— Когда мы переехали, то поучаствовали в новой коми-пермяцкой песне уже на правах участников. Изначально были мы с Надеждой и Женя Климов. Вместе с нами выступили бабушки-песенницы из деревни Мижуева. Идея была в том, чтобы соединить народную музыку с современными ритмами и бас-гитарой. Это было воспринято в штыки членами жюри. «Зачем народной музыке бас-гитара?» Но нам самим понравилось. Выиграли в Москве конкурс «Поем на родном и государственном». Как-то постепенно всё оформлялось. Однажды мы пришли на квартирник в театр. Вижу – ребята играют. Познакомился, пригласил в гости. «Заводилой» был Антон Палин, работавший «звукачом» в театре. Помимо него Вася (артист театра Василий Шипицын), Дима (ныне артист театра Дмитрий Долдин) и Катя (Екатерина Порсева, тогда – артистка Коми-Пермяцкого театра, ныне – Амурского областного театра драмы). Предложил им поработать вместе. Большое спасибо Ольге Васильевне Радостевой, которая на тот момент была директором РДК. Она купила нам инструменты, оборудование. Мы стали собираться, что-то пробовать. Долго думали над названием, даже в интернет «клич бросали». А потом в книжке Василия Климова наткнулись на детскую считалочку, откуда и пришло – «Шай-Май».

— Какое выступление «Шай-Мая» тебе запомнилось больше всего?
— Когда мы только начинали, ездили на «Мир Сибири». Это очень крупный фестиваль в Красноярском крае, с высочайшим уровнем организации, куда сложно, но престижно попасть. А мы ещё совсем «зеленые». Готовимся выступать, стоит жуткая жара. От неё вырубается синтезатор. Смотрим: в панике бегают звукачи, один несется к нам, хватает синтезатор, ставит под вентилятор (остудить!), потом тащит обратно, подключает. И это всё за считанные минуты! В целом работа на этом фестивале стала интересным и полезным опытом.

Парадоксально, что мы больше выступали на выездах, чем в Кудымкаре. «Плотно прописались» в Удмуртии. Часто нас туда приглашали. Сейчас Гера, наш гитарист, уходит в армию, Надежда сидит с ребенком, но, думаю, со временем мы обязательно возобновим активную деятельность.

— Что лично тебе даёт «Шай-Май?»
—  Такую команду мы хотели создать еще в те времена, когда жили в Москве. Важно, что на первых порах нас поддержали, в т.ч. местная власть, которая стремилась поддерживать коми-пермяцкую культуру. А если говорить про себя… удовольствие. Оно на первом месте.

— Первая работа в Коми-Пермяцком театре
— Первая моя работа в Коми-Пермяцком театре – спектакль «Потерял слепой дуду». Режиссеру (Анна-Ксения Вишневская) о нас с Надеждой рассказала Катя (актриса Е. Порсева), которая сама была занята в спектакле. Мы встретились, нашли общий язык. Тогда мы ничего специально не писали, использовали имеющийся материал. То, что предлагали, принималось режиссёром. Она говорила: «Вы фольклористы. Вам видней. Тут такое настроение, а вот тут – такое». Дальше мы уже действовали сами. Что меня тогда неприятно удивило – очень долгие репетиции перед сдачей. Буквально, целыми днями, с утра до вечера. Для нас это было непривычно.

Перед выходом на сцену было… тревожно. А ещё случилась неприятность – прямо перед сдачей, за несколько часов, я сломал руку. Пришлось работать на обезболивающих.

— После первых опытов сотрудничества с театром ты решил прийти сюда работать. Как так вышло?
— Я общался с Юлей (Юлия Беляева, главный режиссер театра), предлагал взять нас (участников «Шай-Мая») в театр в качестве музыкантов. Всех скопом. Она приняла эту идею с радостью. Нашими первыми спектаклями стали «Допплер» и «Медной горы хозяйка». И если в «Допплере» мы просто сидели и играли, то в «Хозяйке…» нам поставили более интересную задачу – совместить популярную современную и народную музыку. Это – наша тема, это почти «Шай-Май». Тут у нас были уже полноценные роли. Работали с большим удовольствием. Признаюсь – на сцене я себя чувствую некомфортно без инструмента или без пения. Такая роль у меня пока всего одна – Искусственный интеллект в эскизе спектакля «Луч» последней режиссерской лаборатории «Живая классика». Я без инструмента как без одежды. Большой стресс.

— Но работаешь ты не только музыкантом и артистом на сцене.
— Да. К некоторым спектаклям я пишу музыку, иногда работаю как хормейстер. Вот, например, спектакль «А. Т.». Мы долго и серьезно работали с артистами над их хоровыми партиями, и я видел, как им тяжело. Для них исполнять сложные вещи — это такой же стресс, как для меня выходить на сцену актёром. Но я получил и опыт, и удовольствие, потому что ребята (артисты) – большие молодцы. Они берут трудолюбием и упорством, не отвлекаются. Пиковый момент жизни этого спектакля – показ в Москве, на фестивале «Уроки режиссуры». Он там очень хорошо прошёл, его смотрела рафинированная, очень театральная публика. Спектакль интеллектуальный, тонко-душевный, и там его приняли лучше, чем тут, на родной сцене.

— Очень запоминающейся была работа вас, музыкантов, в «Игроках»
— Для нас это был самый расслаблено-легкий опыт. Режиссер (Алексей Золотовицкий) тогда сразу приехал с композитором (Артём Клименко). Он сходу стал задавать нам правильные вопросы, показывать, что и как играть, и мы поняли, что с ним проблем не будет никаких. Да и сам Алексей оказался отличным режиссёром с тонким чувством юмора, и вся работа с ним была очень комфортной. Парадоксально, но те, кто «внутри» спектакля, видят его совершенно иначе, чем зрители. В какой-то момент у нас появилась трансляция и артисты за кулисами стали видеть происходящее на сцене со стороны зрительного зала и в режиме реального времени. Тогда я совсем иначе увидел свои спектакли. Они оказались будто бы ярче и интереснее, чем виделись мне прежде.

— Финализируя… Чего хочется в будущем?
— Ну… как Бог даст (смеётся). Было время, когда мы работали почти в каждом новом спектакле, а сейчас задач для нас стало меньше. Но у нас много проектов вне театра. Недавно, например, мы сделали совместную программу с «Шондiбаном». Получилось, на мой взгляд, достойно. А так… будем смотреть. Главное, что есть силы и желание работать, творить и пробовать новое.