Медной горы хозяйка
В Коми-Пермяцком национальном драматическом театре идёт sound-эпос «Медной горы хозяйка», и это настоящие R’n’B-страдания о вечном конфликте любви и ремесла под гармонь и балалайку. Мой первый респект композитору Николаю Бабичу: в спектакле есть две темы, которые мы увезли с собой в Пермь, и они теперь живут в голове круглосуточно. Но — «всё, всё-всё». (Ну, вот опять!)
Второй поклон режиссёру Юлии Беляевой и художнику Любови Мелехиной, потому что ими создан мир уральского посёлка, где переплетены реальные люди, мистические персонажи легенд, атмосфера рудного посёлка и русский колорит. Здесь всё словно бы глазами детей: для них что Медной горы хозяйка (говорящая на змеином языке), что настоящая шахта (с фонариками на каске и тачками, гружёными тяжёлой породой), что приказчики («Поспешайте, Поспешайте!»), что заговоры в долгий путь — очень далёкое от их реальности, всё равно что сказка. Потому и костюмы современно-лубочные, но «баские» и яркие. Не занавес открывается — распахивается шкатулка с уральскими самоцветами, да так, что каждым камушком хочется любоваться, крутить на солнце и ахать от удивления. А камушки-то (читай актёры) удивительные: повернёшь так — обернётся вороном, повернешь эдак — вот уже и шахтёр в каске, а третьей стороной — то ли музыкант, а то ли батюшка. И это так классно (а местами и страшненько — но смешно!), что глаз не оторвать. Каждый — уникальный, а вместе — неповторимый ансамбль во всех смыслах этого слова.
Я получила столько удовольствия за полтора часа, что готова ехать на спектакль-продолжение (а он уже в декабре, кстати). Но на удобные для меня даты билетов почти нет. Каково, а? В общем, влюбилась в кудымкарский театр по самые фонари. (И те, кто был, знаю, неконтролируемо начали подпевать «фона-фонари…» — я ж говорю, там музыка хитовая!)
В общем, друзья, поехали на выходные в Кудымкар? Я теперь там кое-что знаю и всем сердцем «обняла, люблю, целую».
Войцек
Этот спектакль прижал меня спиной к холодному кафелю и высказал всё, что хотел. Порой было тяжело так, что организм не выдерживал физического воздействия и выкидывал меня из страшной реальности, где рядовой Франц Войцек пытался удержаться за привычные границы своего существования. Он чем-то напомнил мне солдата Швейка, но тот прятался за маску гротеска. А Войцеку не за что зацепится, потому что все разговоры только о морали, которая доступна богатым, а все поступки — от греховной сущности человека, которая бесплатна, но ведёт к беде.
Не знаю, почему спектакль так сильно в меня проник. Возможно, это белые плиточные стены, попадая в которые ощущаешь себя в общественной помывочной: все равны, наги, естественны — и беззащитны. Возможно, скрежет и дрожание электричества, приводящее организм зрителя в состояние (как точно подметила наша коллега Анна) медитации. Но в медитации ты идёшь по направлению к гармонии с собой, а здесь — навстречу душевным и физическим мукам, состоянию болезненного транса.
Кровь с кафеля смоется легко. Но вопрос, который Войцек задаст себе, останется в голове зрителя: Это мне? Это я должен?!..
Сильный спектакль. Бьющий в незащищённое сердце. Браво режиссёру! У нас была возможность посмотреть в один день 2 постановки Юлии Беляевой: нельзя сравнивать детскую сказку и взрослую драму, но диапазон высказываний, механика спектаклей и язык (и многое другое!) настолько разноплановые, что хочется приезжать в Кудымкар ещё и ещё. Вы очень крутая команда!
Светлана Чекулина, Пермская школа театрального блогера