О его заслугах красноречиво говорят награды: Заслуженный деятель искусств РСФСР, Народный артист РСФСР, Лауреат Государственной премии им. Станиславского, Лауреат Национальной театральной премии «Золотая Маска», кавалер ордена «Знак Почета», почетный гражданин г. Кудымкара. О его достоинствах можно говорить бесконечно. Как всякая большая личность, он неисчерпаем, как всякий талантливый – непредсказуем. В этом убедила встреча накануне его юбилея, когда Владимир Дмитриевич принимал у себя в гостях в Перми, где он сейчас живет, своих последователей, работающих в Коми-Пермяцком национальном драматическом театре им. М.Горького. Беседа длилась почти целый день за изысканным столом, накрытым его супругой Алевтиной Иосифовной (не без участия главного героя). Он действительно был героем. Гостеприимный, теплый, радушный, трезво, мудро размышляющий по поводу реалий современности, честно, во многом откровенно повествующий о прошлом. Он был для беседы открыт и охотно в ней принимал участие, сохраняя то достоинство, которое отличало его всегда.
Слушая рассказы Владимира Дмитриевича о былом, невольно приходили мысли о том, что накопленный им опыт бездонен, как и его образ, что его жизнь достойна серьезной летописи во благо потомков. Этому человеку удалось создать в истории Коми-Пермяцкого театра особую веху развития длиною более 30 лет, сделать его предметом гордости жителей округа и вывести в театральное пространство страны. Это во время его руководства театр нарекли «кудымкарским чудом». Ему удалось сохранить театр в тяжелые времена. Были всякие сложности, но ничто ему не смогло помешать создать «Театр Гуляева», дух которого жив сегодня. Словно подтверждением тому стала неожиданно произнесенная им в разговоре фраза: «Я уехал из Кудымкара физически, а сердце оставил там, на подмостках театра». В этом пронзительном признании чувствовалась и грусть, и сила, и непобедимость перед обстоятельствами. Непобедим он и перед возрастом. Его даже не портит недавно травмированный нос. Выглядит, как всегда прекрасно. Лицо свежее, мысли чистые, манеры изящные. Такова его природа. Как трудно согласиться с его возрастом, так и с тем, что он коми-пермяк. Так уж случилось, редко встречаются у этого народа такие породистые люди. Ну откуда в нем эта красота, благородство внешности, таланта, ума, этот бархатный голос — что в речи, что в вокале? Как у его мамы — у простой безграмотной коми-пермячки мог родиться такой сын? А ещё говорят, что бог забыл наш край. Но «поцеловал» же он Вову Гуляева.
А ведь вполне возможно, что Владимир Гуляев мог стать большим художником. В беседе в связи с этим опять прозвучали неожиданные слова: «Кто его знает, правильно ли я сделал, выбрав театр?» Он с детства рисовал, лепил. В этих увлечениях его поддерживал отчим, который стелил на пол рулон дешевых обоев и зеленой краской вдохновенно рисовал сражения, а маленький Володя зарисовывал оставленные места. Отчим служил заместителем начальника пожарной охраны. В 1943 году он ушел на фронт, успев усыновить маленького Вову. И погиб. Память о нем у Владимира Дмитриева и сегодня жива. А ещё он очень хотел лепить. Пальцы как будто всё время просили об этом. В конце концов художественные интересы Володи привели его в Кунгурское художественное училище. Но ему не удалось закончить его по причине того, что он попал в досрочный набор на службу в армию. Отслужив, вернулся домой и пошел работать в типографию. Но когда главный режиссер Коми-Пермяцкого театра Алексей Белолипецкий набрал в студию ребят, среди них оказался Гуляев. По окончании обучения ему единственному было предложено работать в труппе. Мама со слезами просила не делать этого: надо было поднимать младших брата и сестру. И ему пришлось отказаться от театра. Но через год он вернулся туда. И пошел по театральной стезе. С отличием закончил коми-пермяцкую национальную студию при Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии и вернулся работать в Кудымкарский театр. Среди сокурсников он был старше всех — и по возрасту, и по сути. Ему было дано быть лидером. И он стал им. Эта миссия и приятная и сложная, и почетная и неблагодарная. Театр – это сложный творческий организм и сложнее всего бывает руководителю. Но В.Гуляев умел ладить – прежде всего, руководствуясь принципами служения театру. Его авторитет, как руководителя, был непререкаем. И это правильно. В театре должно быть только так. Иначе он рассыплется. Только жаль, очень жаль, что Владимир Дмитриевич из-за работы в этой должности мало сыграл. А между тем это прекраснейший разноплановый актер. Но зритель его не досмотрел.
Естественно, Владимир Гуляев не мог не выступать в театре в качестве художника. И здесь он не только придумывал решение и создавал эскизы. Этого для него было недостаточно. Он собственноручно шил шляпы, вязал. А как он любил одевать актрис — отдельная тема. Его тонкий вкус, чувство меры восхищали, вдохновляли коллег, помогали им в художественном развитии. Думаю, все кто работал с ним, повезло.
С Гуляевым повезло всем – коллегам, зрителю, театру, народу коми-пермяцкому. Вот уж поистине народное достояние.