На пике актерской зрелости встал вопрос о выдвижении его кандидатуры на присвоение почетного звания «Народный артист РСФСР». Были подготовлены соответствующие документы, получено одобрение разного уровня властей. Узнав об этом от художественного руководителя театра Владимира Гуляева, он попросил его немедленно отказаться от этой затеи: «Нет, этого не будет. Мне и эти погоны тяжелы…». Здесь он имел ввиду звание «Заслуженный артист РСФСР», которого был удостоен раньше. Мало, кто знает эту историю. Как и многое другое о нем…
Владимир Георгиевич Мазеин в памяти коллег, зрителей и всех, кто его знал, судя по всему, остался большим талантливым артистом, хорошим, светлым, порядочным человеком. И это абсолютная правда. Он любил жизнь в её многообразии. Жил взахлеб. Огромное удовольствие ему приносило само бытие. Был счастлив, когда возился в домашнем хозяйстве, трудился в огороде, когда строил свою добротную дачу. До умопомрачения любил рыбалку. А если ещё в компании мужиков, то для него это выливалось в настоящий праздник. Обменяться байками, шутками, послушать о чем-нибудь из опыта других, поделиться своими соображениями о жизни для него было необыкновенно интересно и важно. Он много ездил за грибами, но его корзина никогда не наполнялась доверху. Ему важней была сама вылазка. Он стремился «нырнуть» в природу, остаться на какое-то время с ней наедине. Он сам был, как природа. Анна Георгиевна Котельникова как-то призналась ему: «Был бы у меня такой сын, как ты… хороший, внимательный, великодушный».
У Владимира Георгиевича было особое отношение к женщинам. Он уважал и ценил их. Его любимой женщиной и супругой стала Лидия Семеновна. Они познакомились на танцплощадке Кудымкарского городского сада. Красиво помогли им в этом особо любимые здесь вальс и танго. Володя Мазеин танцевал прекрасно, чем брал на себя внимание окружающих. Его ж внимание забрала красивая, с редким обаянием девушка Лида. Они стали встречаться. А вскоре поняли, что должны жить вместе. И они стали красивой во всех отношениях парой. Обычно у известных, публичных, красивых мужчин, каковым был Владимир Мазеин, случаются многочисленные романы. Для него же это было непозволительно. Естественно, как человек творческий, он не мог обойтись без чувства влюбленности. Иначе он был бы мертв в своей работе. Поэтому для него это оставалось вдохновляющим обстоятельством.
Необыкновенное уважение Владимир Георгиевич испытывал к своей маме Агафье Васильевне. Она преподавала в Кудымкарском педагогическом училище, была человеком образованным, что не могло не сказаться на воспитании сына. То ли по природе своей, то ли от тяжелых жизненных условий, она была человеком жестковатым. Сын относился к ней необыкновенно нежно, с пониманием, жалел её, старался оберегать. Однажды он сказал жене: «Ты у меня — одна, и мама — одна…». Сам он для них тоже был единственным. Поэтому любовь к нему была концентрированная. Мешал страх за него.
Волноваться было за что. При огромном таланте актерском и человеческом, при абсолютном успехе и общественном признании Владимиру Мазеину была предназначена судьба не из легких. В это не хотелось верить, но близкие рано стали задумываться над этим. Сам он, возможно интуитивно чувствуя, что ему отмерено немного, «хватался» за жизнь, ценил в ней каждое мгновение. Это состояние во многом определяло его поведение, его поступки, действия. Он мог «отпустить шутку» буквально перед открытием занавеса. Не все это понимали. А кому захочется разгадывать чужую внутреннюю жизнь, со своей бы разобраться… Очевидным было то, что Владимир Мазеин обладал большим жизнеутверждающим юмором. С одной стороны, он производил впечатление человека открытого характера. С другой — оставался закрытым. На то были свои причины.
Володе было 28 дней от роду, когда его отец Георгий Никифорович, работавший преподавателем математики, был арестован как «враг народа». Агафья Васильевна была вынуждена отказаться от фамилии мужа. Сыну она сохранила отцовскую фамилию, но отправила его на некоторое время из с.Юрла, где он родился, в с.Егва к бабушке. С раннего детства в душу мальчика закралась обида за отца, которая перерастала в недоверие к окружающему миру. Учась в школе, он боялся, что его будут игнорировать сверстники. Возможно, поэтому дружил больше с «неформалами». Ярлык «сын врага народа» преследовал Владимира Мазеина. Он перекрыл ему путь в военное училище, куда он жаждал поступить. Гибель отца не давала Мазеину покоя. Он не переставал думать: «Как моего отца — порядочного, образованного человека, народного просветителя, — можно было зачислить во «враги народа»?! Это тема не отпускала его.
В то же время (а может потому) он рос человеком свободолюбивым. Школьные годы его проходили в Кудымкаре. Он неплохо учился, рос на книгах. С интересом посещал театр. А юношей поступил в открывшуюся при нем вечернюю студию. Здесь его запомнили. Когда стали набирать национальную студию при Ленинградском институте театра, музыки и кинематографии, про него вспомнили. Но Мазеин в тот момент находился в армии. И тогда было принято решение ходатайствовать о его досрочной мобилизации. Так он раньше срока попрощался с армией, о которой позже признается: «Армия меня сделала мужчиной».
В студии Владимир Мазеин оказался очень кстати. Мастер курса В.С.Андрушкевич сразу выделил его для себя. Юноша учился старательно, много работал над освоением актерской науки, совершенствованием себя. Особых усилий потребовалось ему для устранения говора с ядреным «оканьем». Множество дополнительных занятий — и самостоятельных, и с педагогом — дали желанные плоды. Расставшись с несбыточной мечтой о военной карьере, Владимир Мазеин шел навстречу своей второй мечте – стать артистом.
И стал им, большим и настоящим. Он владел базовыми для творчества три ТТТ (талант, труд, терпение). Его репертуар украшали роли мировой драматургии, среди которых: Ромео («Ромео и Джульетта» Шекспира), Тартюф («Тартюф» Мольера), Лопахин («Вишневый сад» А.Чехова), Ванюшин («Дети Ванюшина» М.Горького), Бубнов («На дне» М.Горького) Мизгирь, позже – Берендей («Снегурочка» А.Островского), Муромский (Свадьба Кречинского» А.Сухово-Кобылина), Фернандо («Испацы» М.Лермонтова), Жорж Данден («Жорж Данден» Мольера), Панталоне («Слуга двух господ» К.Гольдони), Николай Михайлович («Ретро» А. Галина) и другие. За исполнение роли Берендея в «Снегурочке» А.Островского в числе четырех участников постановочной группы Владимир Мазеин был удостоен Государственной премии им. К.С. Станиславского. Этот артист мог играть в любом жанре. Самых разных героев. От «простаков» — до князей. Сегодня Владимир Гуляев отмечает, что артист Мазеин вписывался в его режиссерский рисунок, как «в десятку». Это тот случай, когда режиссер и актер нашли друг друга.
К своей профессии Владимир Георгиевич относился серьезно и уважительно. Она принесла в его жизнь много радости и большой смысл. Но судьба уготовила для него словно не подвергаемый корректуре жизненный сценарий, в котором был закручен острый конфликт между его талантом, человеческой порядочностью и трагической предначертанностью. Вместе с активным становлением артиста разрушалось его здоровье. В 30 лет его постиг сердечный инфаркт. Болезнь усугубилась психологическим сломом. Его охватила депрессия. На помощь пришла жена. Она привела в пример историю двоюродного брата Мазеина Героя Советского Союза Леонида Голева. «Ты посмотри, он не падал духом. После тяжелых ранений на фронте, он вставал и продолжал активно жить, работать, стал заслуженным тренером РСФСР» — говорила она. И Мазеин ожил. Вернулся в работу. Она ждала его. Ждал театр, который не мог обходиться без этого артиста. Репертуар в большой степени держался на нем. Ждали роли, которые непрерывной, нескончаемой чередой входили в его жизнь. Они требовали от артиста больших сил. А он скоро стал понимать, что уже не сможет быть свободным и беспредельным в их трате. Круг замыкался: роли требовали сил, и сами же отбирали у него их. При этом он испытывал долг перед своей работой, перед профессией. Инфаркты стали повторяться.
Наступил момент, когда Владимир Георгиевич понял, что смысл его пребывания в театре теряется. И ушел в торгово-кулинарное училище на должность заместителя директора по культурно-воспитательной работе. Но совсем скоро он стал украдкой ходить в театр. В конце концов, не выдержал и вернулся туда со словами: «Помирать, так в театре!». На возвращение повлиял Владимир Гуляев, который принимал большое участие в судьбе Мазеина. Они стали друзьями, будучи сокурсниками. Но не так-то просто было сохранять дружественные отношения художественному руководителю и артисту. Творческий процесс со своей непредсказуемостью порой неминуемо срабатывал против них. Несмотря на это, им удалось сохранить дружбу на всю жизнь и в определенной степени благодаря Владимиру Мазеину. Он же являлся неким аккумулятором в отношениях трех дружеских семейных пар: Гуляевых, Мазеиных и Евстигнеевых. Вообще, мало кому в театре удается так регулировать и «держать» отношения с людьми, как это удавалось Владимиру Мазеину.
Неординарность Владимира Георгиевича порой была недоступна пониманию окружающих. Однажды артисты, играя в спектакле рядом с Мазеиным, не знали, что днем раньше погиб его сын Володя. Словно осуществляя мечту отца, он стал военным. Но служба оборвала его жизнь. О случившемся тогда было известно лишь семьям Мазеиных, Гуляевых и Евстигнеевых. Владимиром Георгиевичем было запрещено сообщать всем. Можно предположить, что он не хотел, чтобы это отражалось на работе, создавало ненужные волнения в труппе. Чего ему стоило тогда выйти на сцену, знать мог только он.
«Прятать в себе» было свойственной ему чертой, так же, как и быть осторожным. Он не хотел, чтоб его жалели. Владимир Георгиевич не хотел быть слабым. Но разница между желаемым и действительным неумолимо росла. Гибель старшего сына подкосила его. Он был необыкновенно нежным отцом и после случившегося всю свою отеческую любовь направил на младшего сына Егора. А силы продолжали его покидать. Случился 4-ый инфаркт.
В больнице на этот раз он оказался с Гуляевым. Курс лечения Владимира Дмитриевича был короче. Перед его выпиской они много разговаривали. Гуляева ждали в театре накопившиеся дела, в то же время не хотелось оставлять друга одного. Обещал, что будут навещать и он, и актеры. Говорили о дальнейших планах… И тут с уст Мазеина слетела фраза: «Не уходи…». …Вскоре его не стало. Ему было 54 года. Репертуар артиста оборвался на 101-ой роли. Разменял вторую сотню, но…
Сегодня Владимира Георгиевича Мазеина все вспоминают добрым словом. В театре, которому он отдал свою жизнь во всех смыслах, проводятся Вечера его Памяти. В сентябре этого года планируется следующий. Именем Владимира Мазеина названа номинация ежегодной театральной премии Министерства по делам Коми-Пермяцкого округа «За лучшую мужскую роль». И всё же… Образ его, как всякого талантливого человека, остается загадкой.